Сегодня в обществе, согласно либерализму так рекламируемуму сегодня, об интимных вещах жизни человеческой и особенно о сексе речь ведётся совершенно спокойно, как о чем-то само собой разумеющимся, и поэтому всё то что попадает под определение греха и нарушения заповеди вовсе не является чем-то скверным, порочным и предрассудительным. Например такая вещь, как рукоблудие (по медицински это называют маструбацией) трактуется многими подростковыми псхиатрами и психологами как совершенно естественная, а иногда даже неотъемлимая часть жизни подростка, интерпретируемая как снятие полового напряжения. А во взрослой жизни такие вещи, как блудные грехи (называемые частой сменой партнеров или нерегулярной половой жизнью) интерпретируется, как совершенно естественное поведение человека в современном согласно свободе выбора. Такие вещи как однополое сожительство тоже называют вещами совершенно номальными (хотя лично мне очень хорошо (апомнились слова Апостола Павла об этом).А такие Высокие чуства как любовь у некоторых психиатров и психологов принимают вообще окраску непотребства объясняемые, как образованные естественным “животным” инстинктом размножения. Среди своих ровесников я встречаю негативизм в сторону Православной Церкви именно из-за тех запретов которые появляются в отношении таких непотребных вещей как порнография рукоблудие и свободная интимная жизнь, обуславливая иногда ещё появлением комплекса ввиду своей невинности. А врачи психиатры, психотерапевты, психологи, психоаналитики говорят о том что не надо обращать вниманиение на запреты, каноны, заповеди и прочие факторы способные ограничить свободу человека. В связи сэтим вопрос, как относится человеку верующему Православному ко всякого рода непотребству, как справится с соблазнами, как относится к рукоблудию (можно ли постоянно заниматся этим потом каясь в этом потом на исповеди)есть ли духовная литература и авторы, Православные психологи, работы которых отчасти или полностью посвящены этим вопросам, как говорить об этом со священником прося у него духовной помощи, как следует строить свои отношения спротивополжным полом на интмном уровне и как следует общатся с людьми, не приемлющими религию из-за запретов на подобного рода интимные вещи. Я очень надеюсь на вашу помощь и ответ спаси Господи и со светлым праздником Пасхи. Христос Воскресе.

Воистину Воскресе Христос!

Мир, не живущий по божественным заповедям, деградирует в нравственнном отношении все больше и больше. Но христиане живут по другим нормам. Очистившись, омывшись в "бане крещения" от грехов, мы уже стали сыновьями Божиими и наследниками обетования. Поэтому будем достойны своего призвания - не возвращаться назад к греховной жизни, о которой стыдно и говорить. Всякий грешащий плотью в Царство Небесное не войдет. Нужно однозначно видеть, что рукоблудие развращает ум и тело. Покаявшись откровенно в этом на исповеди, после старайтесь вести жизнь воздержную. Особенно следите за своими помыслами, за вниманием, за воображением. Именно там зарождается страстное желание грешить.  Читать советую "Невидимую брань" преп. Никодима Святогорца. Только внимательно. Там найдет себе ответы на многие вопросы аскетической жизни. Без аскетики трудно быть православным. Перед священнником ничего не скрывайте.

А те, кто живет под другим нормам - не ваши друзья. Не обличай безумного, чтобы его безумие не обратилось против тебя, говорится в притчах Соломона.

Если не можете воздерживаться - создавайте законную семью. С супругой стройте свои отношения чистые, даже в интимном плане, бойтесь  и  здесь развращения.

Прочитайте послания ап. Павла к Ефесянам и Колосянам.

Спаси Христос!

Еще прилагаю вам советы митрополита Антония (Храповицкого):

"Старцы знали многих долго рабствовавших греховной блудной привычке, но чрез Таинства Покаяния и Причащения совершенно от нее освободившихся; не тело человека влечет юношу ко греху, ибо оно даже не созрело для этого, а извращенная мечтательность души. Поэтому, если душу свою отвратить от греха с ненавистью к блуду, то тело не будет привлекать на злое; но если закоснеет душа в своем грехе, то, став уже мужчиной (или зрелой девой), человек окажется связанным вдвойне тяжкими узами, ибо тогда к похоти души присоединятся и половые потребности тела. Грех будет усиливаться, падения учащаться, а кара Божия не замедлит в виде чахотки или неврастении, или неспособности к брачной жизни, или даже идиотизма и эпилепсии.

Так легко терпимый совестью грех, особенно грех плотский, не останавливается в своем греховном росте, но влечет человека на худшее и преступное. Деторастлители, скотоложники, публичные женщины и мужеложники не родились такими, а вступали в бездонную пропасть своих падений постепенно; в ранней молодости у них были те же, сравнительно небольшие грешки, как у тех сверстников, которые прожили жизнь, как честные люди и добрые христиане, но они отличались от последних тем, что не каялись в своих падениях, смеялись над увещаниями и не укоряли себя за грехи; потом, когда они ожесточились в них, то им приходилось приносить позднее, но бесплодное раскаяние в гниющем от сифилиса теле или в положении пансионера дома умалишенных, или в звании спившегося отщепенца общества, как не способного уже ни к какой работе, или, наконец, выгнанной из всех притонов нищей, состарившейся проститутки.

А как привлекателен, как прекрасен тип человека, мужчины или женщины, не подпавших искушениям распутства! Вид их бодрый, лицо моложавое, взор смелый и спокойный. Как благодарны они Богу, что своевременно побороли искушение.

Как же вступить в борьбу с этими грехами? Различно, смотря по тому, творится ли твой грех секретно, от всех наедине, или вместе с кем-либо другим. Если последнее, то прежде всего удаляйся решительно и резко от своих союзников в грехе. Заяви им о сем прямо и открыто и заранее обреки себя на то, чтобы претерпеть насмешку или обиду; те скоро откажутся от тебя и навсегда, ибо тоже будут бояться общественного стыда или наказания.

Если же грех твой совершается наедине, то больше всего бойся его первой ступени – мысли, пожелания. Что это значит? А то, что душа, принесшая покаяние, освятившаяся Таинством, молящаяся и желающая жить чистой жизнью, не может обратиться к греховному делу сразу, без предварительных, посредствующих ступеней. Подвижники учат нас непременно утром и вечером собрать свои мысли, вспомнить о главной у каждого страсти, о главной помехе его спасению, возненавидеть ее в душе и, так настроив себя, произнести трижды, сознательно и не торопясь: «Сподоби, Господи, в день сей или в нощь сию без греха сохранитися мне». И на сей день и на сию нощь Бог тебя непременно сохранит, если ты сказал эту молитву искренно и без колебаний.

Мы упомянули о первой ступени греха. В чем она заключается? В самообмане. Грех не овладевал бы душою человека, если б не поучал его прибегать к лжи перед самим собой: вот почему диавол и называется в слове Божием: ..лжец и отец лжи (Ин. 8, 44). Не только в описываемой нами порочной привычке, но и в самых мелких страстишках, курении, наркомании, а тем более - в пьянстве, подверженный им человек, борясь с собой, в то же время так обманывает себя: «Я не буду творить сегодня своего скверного греха, но позволю себе припомнить подробнее: как это было в прошлый раз? Или вот дозволю себе прочитать еще раз ту грязную книжонку, или пойду вечером на улицу посмотреть прохожих красавиц, или пойду посмотреть такую-то оперетку». Все это опасно и вредно даже для целомудренной души, но душа, уже зараженная греховной привычкой, только на то время и может не поддаваться ей снова, пока решительно удаляет от себя все соблазняющее, пока не воспроизводит около себя той обстановки, в которой обыкновенно предается греху. Для одних грешников в этом смысле гибельна известная компания, для других - напротив, пребывание наедине. Когда ты находишься в бодром и добром настроении души, то признайся себе, что такие-то и такие-то мысли, состояния души и тела, такие-то предметы, книжки, зрелища, иногда даже запахи неудержимо влекут тебя ко греху и что бороться с последним ты не можешь, если будешь поддаваться этой первой ступени, а твое решение остановиться на ней и не идти дальше есть самообман, ибо остановиться на ней ты не можешь, если уже на нее вступил. Точно так же от курева или от морфинизма отстанет только тот, кто выбросил совсем от себя эти снадобья и не будет к ним прикасаться.

Однако и этого, пожалуй, еще мало: чтобы очистить душу, засоренную скверной чувственной страстью, должно наполнять ее лучшим облагораживающим занятием -одушевляющим трудом, физическим или умственным; затем окружить себя облагораживающим обществом или дружбой с добрым товарищем, или близостью к старшему родственнику и откровенностью с ним или с нею, начиная с родной матери; самое же главное - должно стать ближе к нашему Небесному Отцу и прибегать к Нему с молитвою. Для этого нужно иметь у себя прежде всего канонник или молитвослов.

Эпоха падений в учащемся юношестве совпадает с потерей ими веры, а в юношестве деревенском с упадком благочестия и с порывами кощунства, в последнее же время- с таким же дерзким отрицанием, как и у студентов. Вникнем в эту печальную связь не целомудрия с неверием внимательнее. В созревшем мужском организме - пробужденное самодовольное чувство молодого самца; оно поддерживается и переменой общественного положения юноши: в обществе он становится лицом самостоятельным - студентом, или в качестве старшего гимназиста готовится вступить в эту, совершенно ничем не стесняемую среду; в этой среде он чувствует себя женихом, выходит из-под постоянной опеки родителей; сам себе что-нибудь зарабатывает и вообще получает условия, благоприятные для самодовольного настроения. С своей стороны пробудившаяся половая похоть имеет нечто общее с таким настроением, и вот ему желательно жить без всякого стеснения; он мысленно говорит себе: Веселись, юноша, в юности твоей... и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих (Еккл. 11, 9); но дальнейшие слова Екклесиаста, хотя бы он никогда не читал этой священной книги, будучи предъявляемы ему голосом совести, производят в нем сильное раздражение и возбуждают враждебное чувство против Бога и благочестия. Вот эти слова: Только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд (Еккл. 11, 9). Правда, не столько будущий суд страшит его и сердит, сколько сознание запрещенности его грехов, их осужденности и Богом, и родителями, и старшими и их наказуемостью самой природой, в виде венерических болезней, угрожающих своим жертвам внешним уродством и сумасшествием. Между тем проникнуться сознанием своей виновности, своей греховности он вовсе не склонен при своем торжествующем самодовольстве, и вот он становится в противление или оппозицию и Богу, и священнику, и Церкви, и старшим, и общественным убеждениям и приличиям. Отсюда и рождается интеллигентный нигилизм и простонародное хулиганство. Чтобы успешнее зажимать уста своей совести, молодежь прибегает к помощи вина, иногда грубой ругани и даже богохульства, дерзких ответов старшим, дабы оградить себя со всех сторон от пробуждения совести. Но самую ценную услугу для греха оказывают книжки, отрицающие истины святой веры и высмеивающие их. Вместе с книжками, и картинками, и безнравственными зрелищами, да еще при помощи товарищества с совершенно развратившимися и неверующими людьми, эти средства одурманивания самих себя и являются причиной тому, что юношество забывает дорогу в храм Божий и к духовному отцу. Но это еще не все. Революция создала еще одно средство для окончательного усыпления совести человека: жестокие казни людей невинных, соединенные с истязаниями и издевательствами, а также грубые кощунства над церковными святынями и молитвой людей верующих. На все эти ужасные злодеяния, от которых приходила в ужас вся вселенная, находилось, однако, довольно охотников, побуждаемых, конечно, не чем иным, как желанием убить в себе голос беспощадно бичующей их совести и навсегда от нее отвязаться. Это же побуждение, иногда почти несознаваемое юношами и девицами, а подчас и людьми пожилыми, понуждает их жадно отыскивать и читать все, что печатается против Бога, Церкви и заповедей Божиих, и гневно отворачиваться от всякой предложенной их вниманию книги или беседы, защищающей истины веры. Зато, с каким доверием и без всякой проверки вслушивается молодежь в речи своих более самоуверенных товарищей, а иногда и потерявших совесть врачей о том, будто блудные дела являются неодолимою потребностью для физически созревшего человека, без удовлетворения которой он будет болеть или даже сойдет с ума. Но если бы пришлось кому-либо из настроенных подобным образом молодых людей, говорящих самоуверенно и авторитетно, раскрыть глаза на их подлинное душевное состояние, исполненное самообмана и самых низких побуждений, то они и дослушать вас не пожелают, но перебьют грубой бранью или насмешками. Что же делать с ними? Конечно, далеко не при всяких обстоятельствах возможно и полезно даже заговаривать о предметах веры и совести. Но ожидать, как к этому разговору человек окажется подвигнут, например, болезнью, карающей распутство, либо в состоянии тяжелой душевной борьбы, ужаснувшись какой-либо допущенной крайней мерзостью или несчастием, бедой, вроде самоубийства или детоубийства обманутой ими девушки, или в страхе перед каким-либо уголовным наказанием, или под влиянием свободно проснувшейся совести, или, наконец, по особым обстоятельствам, например, пред вступлением в брак или отправлением на войну.

Не будем развивать подробнее сказанное уже о связи между неверием и развратом, а скажем теперь о борьбе с последним. Прежде всего должно разубедитьсчя в том, будто разврат есть необходимая потребность взрослого человека. Каждый священник-духовник знает немало людей, соблюдавших девство до брака, в который они вступили значительно старше того возраста, в коем исповедывающийся лишился невинности; знает духовник и таких людей, которые сохранили девство до смерти и однако были здоровы.

Понятие телесной потребности весьма неопределенное, и граница между последней и простой похотью весьма неустойчивая. Возьмите, например, потребность уже совершенно бесспорную - потребность питания; степень ее принудительности находится в теснейшей зависимости от убеждения. Невольника можно заморить голодом до смерти в трое-четверо суток, заперев его без пищи, а добровольные постники не едят вовсе целую седмицу и более. Понятие недоедания и страдания от недоедания тоже определяются тем, привык ли человек кушать хорошо и много и не встречать помехи своим пожеланиям или имеет готовность и даже желание подвизаться в посте и молитве.

Должно различать страдание, причиняемое самим телом, от страдания, происходящего от душевного, от неудовольствия или гнева на невозможность достать себе то, что приятно и облюбовано в желаниях человека. Последнего рода страдания несравненно тяжелее переносятся, чем первые, даже в том случае, когда чисто физические страдания ничтожны. Если же физические страдания дают себя чувствовать, а душа человека признает законность и полезность их перенесения, то таковые страдания вовсе не тяжелы, почти не ощущаются и скоро проходят сами собой. Приставляемый вам горчичник крепко жжет вам всю кожу, но, зная, что он даст вам к вечеру здоровье, вы нисколько не мучаетесь душой от такого страдания и готовы увеличить срок его прикосновения. Напротив, если при головной боли вас тревожит громкий разговор детей, а кроме того, вы чувствуете крайнюю досаду на их неделикатность, то вам кажется, что голова ваша раскалывается от боли, а возрастающее чувство гнева, будучи само страданием, является большим слагаемым в сумме неприятных ощущений. Но вот ваши досадители вдруг вспомнили, что они вас тревожат, застыдились и ласкаются к вам, прося прощения. Они тронули ваше сердце своей чистотой и лаской, развеселили вас, и вы почти не чувствуете уже головной боли.

Если чисто физические ощущения и потребности находятся в такой тесной зависимости от душевных пожеланий и настроения человека, то в гораздо более тесной зависимости от них находится жизнь половая. Отчего это кажущаяся столь сильной похоть покидает самого здорового и молодого человека, когда он пребывает в глубокой горести или сильно озабочен и т. п.? Итак, она не столько в теле человека, сколько в душе. Конечно, человек, привыкший следовать всякому своему пожеланию, лишенный правила различать желания законные от незаконных и скверных, предающийся скверным и сладострастным мечтам и разыскивающий всюду возбуждающие впечатления, конечно, такой человек почитает половую похоть самой гнетущей потребностью, а неудовлетворение похоти принимает, как тяжкое страдание; но ведь едва ли меньше страдает честолюбивый человек, не получив в срок ожидаемой звезды, а ведь нельзя же назвать получение звезды человеческой потребностью? Итак, не девственная жизнь, а развратная мечта и непримиренность с какими-либо лишениями является причиной тех страданий якобы физических, которыми оправдывает блудник свое распутство. Но разве целомудренные душой девственники не испытывают страданий? Возможно, что иногда чувствуют некоторую тяжесть в голове, но все это легко проходит в глубоком сне, если душа человека остается свободна от порабощений скверной похотью и исполнена желанием хранить чистоту совести хотя бы ценой лишений.

Вдобавок необходимо указать на то, что обращающиеся с блудницами являются участниками и в нравственном, и в физическом медленном умерщвлении этих несчастных существ, а прелюбодеи и соблазнители делают несчастными целые семейства и бывают виновниками детоубийства или вытравления плода, которое по правилам Вселенских Соборов вменяется одинаково с детоубийством и обрекает виновницу преступления и участников его на лишение Святого Причащения на срок от десяти до двадцати лет. Если такое преступление теперь стало модным, то это нисколько не ослабляет виновности его совершителей.

Следует только прибавить совет невоздержанным холостым людям сочетаться законным браком, а их отговорки и ссылки на свою необеспеченность опровергать указанием на то, что распутство более разоряет людей, чем семья, да если бы ради последней и пришлось претерпевать бедность, то чистая совесть дороже, чем отравленное развратом себялюбивое благополучие.

Супругам, изменяющих друг другу и обманывающих, должно напомнить слова Христовы: Я ко же хощете да творят вам человецы, и вы творите им такожде (Лк. 6, 31). Было бы такому человеку приятно, если б ему также изменяли в супружеском союзе, как изменял он или она? Как ни естествен такой запрос совести, но сами прелюбодеи и прелюбодейки редко задают его себе. Так же редко думают они о том, какое развращающее влияние будут иметь, или уже имеют их проступки на их детей: дети, потеряв к родителям уважение, нередко почти вовсе теряют различие между дозволенным и греховным, честным и нечестным и вырастают негодяями. Известны страшные слова Спасителя о том, кто соблазнит единаго от малых сих (Мк. 9, 42).

Заключая речь о борьбе с таким грехом ответом на вопрос грешника, как избавиться от него, должно припомнить то, что говорилось о борьбе с грехами тайными, юношескими, ибо все это имеет приложение и к страстям людей взрослых. Пусть они также перестанут верить мирским повестям или романам, по которым незаконная любовь, например, к чужой жене или чужому мужу, или родственнику представляется каким-то невольным наитием, с которым будто бы невозможно бороться. Все это ложь, все эти влюбленности - плод развращенного или праздного воображения, которого не знали наши предки, воспитывавшиеся не на романах, а на священных книгах. Должно наполнять душу свою иным, лучшим содержанием, должно любить Христа, родину, науку, школу, тем более - Церковь, родителей, сотоварищей по делу, которому ты посвятил свою жизнь, а подругу жизни выбирай такую, с которой можно на всю жизнь заключить брачный союз и воспитывать детей. Всякую другую любовь считай недозволенной, если хочешь спасти душу, и если имеешь к тому склонность, то борись со страстью решительно. Прежде всего прекрати сразу такое знакомство, навсегда и безусловно. Чтобы спасти себя от укоренившейся уже страсти, должно даже оставить место, учительство, не отвечать на письма и занять свой ум и свои руки разумной работой, имея около себя родителей и друзей. Это, конечно, самые общие приемы борьбы с собою, но обстоятельства бывают разнообразны".