Здравствуйте! Скажите пожалуйста, вот если что-то очень просишь у Господа, можно ли предпринимать какие-то специальные действия во исполнение своей просьбы (съездить в далеко расположенный монастырь, поставить определенное количество свечей, сделать что-то полезное для церкви и т.п.)? То есть, сделать это не в смысле торговли с Господом - “я это сделаю, а Ты мне помоги”, а в виде обета или зарока (извините, не знаю, как правильно назвать). Я в детстве очень сильно болела, и мама так поступала по совету знакомых. Мне потом действительно стало намного лучше. Спасибо Вам заранее.

Уважаемая Елена,

Конечно все это не обязательно, но все это делается из-за исключительного случая(ради вашей горячей просьбы или из-за беды случившейся). Все это можно отнести к благочестивому зову души.

Об обетах

Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его (Еккл. 5,3), — говорит Слово Божие об обетах.

Давать благочестивые обеты — дело похвальное только тогда, когда за обетом следует исполнение, в противном слу­чае это будут одни пустые слова, и даже хуже — это будет ложь пред Богом. Человека, на которого нельзя положить­ся, столько же презирают, сколько уважают того, кто тверд в своем слове; но если это так важно в отношении к людям, то что же должно сказать о том, кто лжет пред Богом? Боль­шею частью мы даем обещания или по случаю какой беды, или во время тяжкой болезни. На одре болезни, когда мы думаем, что близок последний час, мы желаем и намерева­емся вести жизнь богоугодную, и в эту минуту наше жела­ние искренно, так что если бы нам болезнь не мешала, мы исполнили бы обещание тотчас, чтоб умилостивить Судию праведного и воротить себе здоровье; а когда Господь на са­мом деле пошлет нам исцеление, тогда мы спешим пользо­ваться удовольствиями, которым лишены были во время болезни, и совершенно забываем о нашем обете; а если и по­мним, то откладываем его, успокаивая совесть свою тем, что еще успеем. Но почему же мы уверены в том, что успеем? Разве продолжение жизни от нас зависит? И давно ли мы лежали на смертном одре, давая благочестивые обеты? Те­перь мы здоровы и думаем прожить долгие годы, а быть  может завтра же Господь возьмет нашу душу. Может быть,  тебя, как неплодную смоковницу, господин хотел срубить, но пощадил только с тем, чтоб ты принес плоды, а ты вмес­то того предался рассеянности и суетности и забыл, что ис­полняя благие обеты, ты не Богу делаешь одолжение — Ему они не нужны, — но приносишь пользу себе же, т.е. душе сво­ей. Стало быть, по нашему легкомыслию и по привычке к обманам, мы забываем в то же время и благодарность к Богу, и дело нашего спасения. Бывают случаи, когда можно не исполнить обета или от­ложить его надолго: если он, например, состоит в том, что­бы сходить на поклонение к святым местам, и если при этом ты человек зависимый и не получал на то увольнения, тогда ты не будешь виноват в неисполнении своего обета. Если ты обещался что-нибудь пожертвовать на богоугодное дело, и все добро твое в то же время погибло от огня или похищено, ты, конечно, не можешь тотчас исполнить данного слова, но это не освобождает тебя на будущее время. Впрочем, такие случаи редки, а большею частью мы не исполняем наших по  лени, по нерадению и легкомыслию, по недостат­ку честности и твердости в данном слове, — а чаще всего причиной тому — деньги. Никто не удивится, что такой-то, например, тратит еже­годно большие суммы на украшение дома, на пиры и карты; но если бы употребить эти деньги на исполнение благочес­тивых обетов, то в свете это показалось бы очень странным, мы и сами бы нашли, что за удовлетворением всех наших житейских прихотей, такой расход для нас будет обремени­телен. Есть и еще причина неисполнения обетов — недостаток любви к Богу. Если до болезни нашей мы не отличались набожностью, то боимся исполнить наш благочестивый обет по выздоров­лении. Кого же и чего боимся? Стыдно сказать — мы боимся насмешек! До чего мы дожили, что есть люди, готовые осме­ять благое дело, осмеять исполнение слова, данного Богу, — и эти люди называются христианами, а мы вместо того, чтоб презирать такие насмешки и скорбеть о заблуждении людей тех, мы, в угоду им, забываем Бога; их смех страшнее нам, чем гнев Творца!

Братие, христиане! Если мы поймем всю возможность исполнения обетов, то, конечно, не будем давать их легко­мысленно. Лучше вовсе не обещать, если не чувствуешь в себе довольно твердости для исполнения; обещая же, поло­жим себе за правило быть твердыми в данном слове, не по­зволяя лени и суетности отклонить нас от этого и ценя слово свое выше денег; а более всего не будем подчинять дела Бо­жий суетности мира: не оставим нашего благого обета из страха быть осмеянными людьми, забывшими Бога. Вспом­ним лучше дела Господа, укрепляя тем наш слабый дух: Бог обещал Аврааму обетованную землю и Сына, от Которого произойдут народы (Евр. 11, 9—11), — и исполнил; обещал даровать нам Спасителя — и исполнил. Подумайте, что было бы. с нами, если бы Господь, обещая Сына своего на смерть за грехи наши, ограничился одним обещанием? Без пришествия Спасителя, кто бы искупил нас от смерти вечной? А мы еще стыдимся исполнять свои обеты, стыдимся явно исповеды-вать нашего Бога и Спаса, легкомысленно подвергая себя страшному наказанию, которое грозит тем, кто постыдится Иисуса Христа. Кто отречется от Меня пред людьми; отре­кусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мат. 10, 33). («Благог. размышл.», стр. 119—123.)